Герб, канешна, отвал башки! Щит барочный, польский или немецкий, два льва и мальтийская корона(императора Павла???) Это какие же возможности открываются в Провансе, неужели граф- потомок Павла 1. Или, ттт, Граф- тайный магистр Мальтийского ордена?
«Я – красавец. Быть может, неизвестный собачий принц-инкогнито, – размышлял пес, глядя на лохматого кофейного пса с довольной мордой, разгуливающего в зеркальных далях, – очень возможно, что бабушка моя согрешила с водолазом. То-то, я смотрю, у меня на морде белое пятно. Откуда оно, спрашивается? Филипп Филиппович – человек с большим вкусом, не возьмет он первого попавшегося пса-дворника». Сегодня 08:29 какангел
С наслаждением вытянувшись в кресле, праведница погрузила по мужски крупные стопы в ванночку с теплой водой и царственно протянула длани для маникюра. Жилистое мослатое тело расслабилось, грубые черты лица смягчились, тонкие серые губы обманчиво утратили желчный абрис, но пытливый мозг неустанно работал, прикидывая новые сравнительно честные способы отъема денег у бисерных кошелечков. Экран новейшего айфона то и дело вспыхивал оповещениями о сторублировании паствы. Зевнув во всю пасть, Мария, недовольно сморщила нос при виде пожертвований: 100, 50, 200 рублей. Конечно, в месяц набегала приличная сумма, но постыдились бы так крохоборничать, установить что ли им минимальную планку в тысячу? Оживившись и заерзав тощей задницей в кресле, чадородица стала обдумывать словеса, коими нужно было подтолкнуть сие неразумное стадо в правильном направлении. Нет ли в Библии чего подходящего о жадности дающих, мм? Рабочие планы некстати прервал звонок бабушки Оли, который Мария немедленно сбросила. Сперва документы на домик и земельные сотки в Подмосковье, потом общение, мстительно прошипела праведница. Старушка безуспешно пыталась связаться с внучкой и невесткой, посылала подарки и деньги. Подношения милостиво принимались в одностороннем порядке, но иллюзия родства рассеялась как утренний дивеевский туман. Привычно удалив костлявой клешней голосовые сообщения для Люсика от дурака Кроликова, Мария подтвердила бронь в ресторане и перевела деньги за персональные тренировки. Не то чтобы она была фанаткой спорта, но ей нравилось, когда крепкие мужские руки поправляли ее нелепую фигуру, распластавшуюся на тренажерах как лягушка в лаборатории, в ожидании препарирования. Да и православные знакомства с мамкиными корзиночками, бывшими зеками, вдовцами с детьми и импотентами, нашедшими утешение в вере, полностью себя исчерпали, поэтому спортзал был чуть ли не единственным средоточием тестостерона в святом месте. Погрузившись в греховные мечты, время маникюра и педикюра пролетело незаметно, на сегодня еще по плану был бассейн и массаж. Зажав, как обычно, чаевые и высыпав вазочку конфет в свою сиротскую торбу, праведница каркнула Спасибо и поступью старого прапорщика величаво покинула салон. Запрыгнув в новенькую блестящую иномарку, Мария по телефону поинтересовалась у мамули, забрала ли она крольчат из сада, приготовила ли ведро голубцов, праздничный торт и вывезла ли все барахло из православного бутика, в котором так ни разу ничего и не продали. Впрочем, так и было задумано. - Свитер в апельсинах, мамочка, можешь взять себе в честь моего дня рождения, - расчувствовалась праведница. - Спасибо тебе за меня! Газанув с места и обрызгав старух, спешаших на службу, желто-коричневым жидким снегом, чадородица поспешила на стройку дома. Гениальная идея, как всегда, пришла в секунду. Нашарив в торбе грязные носки Люсика, которые многодетная мать таскала уже второй месяц, праведница натянула их как перчатки, прикрыв свежий маникюр, и записала сто дублей жалостливых сторис для слабоумных сердобольных перетять. И только попробуйте теперь слать по сотке, весело гогоча и рассекая дивеевские лужи широкими колесами, думала Мария, направляясь прямиком к мохнатым сильным рукам массажиста
Тютек прислонился всклокоченным пыльным лбом к окну и обреченно смотрел на струи унылого дождя, которые стекали мутными ручьями по стеклу, змеились по тротуарам, проникали в ботинки и за шиворот редких прохожих, заливали первые этажи картонных турецких домов и поселялись промозглой сыростью по углам зданий и душам горожан. В Алании пятый день сплошной беспросветной стеной шел традиционный декабрьский дождь. На душе у Тютька скребли кошки. "Какой тлен, какое разочарование эта ваша Турция, здесь даже отопления нет", - думал облезлый кот, надышав на стекло облачко пара. Заслышав громкий всхрап, Тютек раздраженно дернул покоцанными в уличных битвах ушами, отвернулся от безрадостного серого пейзажа и с недовольным видом спрыгнул с подоконника. С третьей попытки вскарабкавшись на храпящую тушу, он сначала деликатно, а потом все более настойчиво, начал топтаться по жирному загривку спящей без задних ног хозяйки. Наконец, потеряв терпение, мстительный Тютек выпустил когти во вдовий горб и проорал в крупное ухо без мочки: Кахвалты! Зюзя дернулась и ловко схватив шипящего извивающегося Тютька мощным запястьем за шкирку, вышвырнула его в коридор: "Ах ты ж, короста, стара подрiпана ондатра, я тобi зараз дам поснiдати, усе не зъесешь навiть". Зюзела продрала мутные глаза и окончательно проснулась. Тютек с максимально независимым видом сидел на засранном столе и тщательно вылизывал яйца. Через полчаса сожители чинно завтракали бутербродами с салом и чесночной ковбасой и пили каву из разномастной щербатой посуды. Конечно, каву пила только Зюзя, а Тютек ловко тягал с хлеба кружочки ковбасы, но они оба обожали этот ритуал и довольно переглядывались и перемигивались всю трапезу. В темной холодной квартирке, Зюзя постаралась воссоздать знаменитый интерьер и неповторимый вайб одесской дворницкой, украсив ее по периметру дорогими сердцу вещами. В углу стояли поеденные мышами валенки, источавшие аромат мокрого старого пса, на стене висел портрет выцветший Бандеры и венок на голову с выгоревшими разноцветными лентами, у двери располагался календарь со старыми фотографиями и адресами жаб, который смастерил и распечатал Зюзе знакомый турок. Шел турецкий месяц Аралык, шел холодный дождь, шел предпоследний день оплаты долга за аренду, и все, в целом, шло к чертовой матери. Накрасив губы морковной помадой и надев безразмерный леопардовый спортивный костюм, Зюзя вступила в практичные мужские полусапожки, адски вонявшие резиной, и посадив утолившего голод Тютька в парусиновую биркин, решительно выдвинулась из хаты. В Алании стартовала рождественская ярмарка, где можно было продегустировать глинтвейн, горилку, водку, ракию и национальную закусь, смотря к какому стенду прибьешься. Лично Зюзя планировала посетить их все и завязать полезные и питательные связи, как максимум, и напиться до поросячьего визга, как минимум. "Уперед, синку, нас чекають великі справи", -вскричала Зюзела, расточая вокруг себя чесночные миазмы и резво поскакала по лестнице, стараясь успеть до прихода неприятных людей, выколачивающих арендную плату с неплательщиков. Тютек настороженно выглядывал из сумки и каждый раз недовольно жмурился, когда капли аланийского дождя попадали на спутанную шерсть. "Так, мені терміново треба випити", - думала раззадоренная Зюзя. "Так, если она опять напьется, от порта самому мне до дому не дойти, подамся в матросы на корабль, вдруг он поплывет в Одессу", - думал мрачный Тютек
- Прости меня, любимая. Ты - лучшее, что было в моей жизни. Ни одна женщина в мире не сравнится с тобой. Я пошел на поводу у злых черствых людей, когда не понял полета твоих мыслей и позволил тебе уйти. Вы с мамой были абсолютно правы, а меня попутал бес. Я жалкий презренный червь. В знак моей преданности прими в дар все мое имущество, мы с Варенькой больше вас не побеспокоим. Я завербуюсь на Север, отдам тебе зарплатную карточку, меня обещали кормить и выдать спецовку. С собой возьму только ваш семейный портрет и ботиночки Лысенки. Совет вам да любовь с Палычем, - по небритой щеке исхудавшего дурака Кроликова ползла мутная слеза, пока он в рубище стоял на коленях при всем честном народе на Канавке. Мария поджала тонкие губы и торжествующе обвела взглядом замершую в восхищении паству. Потом небрежно протянула когтистую лапу и цапнула протянутые дарственные и ключи. - Бог простит, а ботиночки денег стоят, - царственно каркнула праведница и больно пнув солдатским ботинком 43 размера по кроликовским яйцам, удалилась под бурные продолжительные аплодисменты. Перевернувшись на другой бок, Мария со счастливой улыбкой открыла глаза и не сразу поняла, что это был сон. Всунув жилистые ноги в тапки венчанного, преподобная двинулась на кухню. Серая сгорбленная спина в испарине жарила вторую сотню оладьев, а ванильные макушки азартно их поедали, пользуясь отсутствием всевидящего ока матери. Бабка охнув бросила оладьи и со всех ног бросилась к дорогущей кофемашине делать капуччино. Мария наблюдала как ритмично двигаются фамильные слюдяные уши в такт челюстям Люсика, а в уме уже зрел хитроумный план очередного отъема денег у бисерных кошелечков. Схватив айфон последней модели и отмахнувшись от орущей Лысенки, ночевавшей с бабкой под столом на кухне, она перекинула все деньги на другую карту, оставив стратегически важную сумму в 2 тысячи 416 рублей 95 копеек и залпом допив поллитровую чашку, рванула одеваться. Преподобной срочно нужно было в Пятерочку, по ее подсчетам до переводов "на окошки" от нищих бисерных кошелечков оставалось минут пятнадцать
...Если бы ты знал женскую тоску По сильному плечуууу.. В пятнадцатый раз за утро из запертой дочкиной комнаты надрывалась Аллегрова. Это был тревожный знак, сулящий скорые ненужные хлопоты, проблемы разной степени сложности и незабываемый запах мужских носков, сушащихся на батарее в детской. Мамуля беспокойно переступила восьмипалыми босыми ступнями, плотнее втянула седую голову в плечи и быстрее зашуровала лопаткой в жирной пережарке для борща. На плите, распространяя капустные миазмы, кипела ведерная кастрюля с мясом, под столом, всеми забытая, на горшке сидела Лысенка с выпученными глазами и воздуха тоже не озонировала. Марии не было до них никакого дела. Меланхолично, без всякого аппетита, сжевав восемь сырников и выпив литровую чашку капучино, она вновь удалилась в свою комнату и лязгнув друг о друга мосластыми ногами, бухнулась в постель. Одинокую постель, - назойливой мухой жужжало в мозгу праведницы. Ни выигранные нахрапом и связями в Дивеево суды, ни православная, бойко идущая, торговля, ни сборы детишкам на молочишко, благодаря которым скупалась и строилась недвижимость, ни мстительная радость в сторис и яркие фантазии об ушастой роже, корчащегося в муках, дурака Кроликова после очередного побега с детьми - нет, ничто не могло сравниться с существом с жезлом на букву М. Последняя афера с очередным М. и его воспитанницей из внеземных цивилизаций чуть не закончилась уголовкой и последующим прозрением ширнармасс, послушно донатящих, скупающих и порицающих по команде Марии. Срубив бабла и обосрав, по старой схеме, преподобная вырулила, чай не в первый раз, но осадочек от пренебрежения жезлоносца остался. Любимый негодяй Палыч по прежнему извивался тощим тельцем и манкировал всеми силами, несмотря на уплоченный гонорар и постоянные елейные упоминания в богомерзкой инсте. Остальные трусливо затихарились, несмотря на то, что мальчик и две девочки фактически ничего им не будут стоить. Свидания вслепую с православными сорокалетними девственниками, со стрелками на джинсах, проживающими с мамами и бабушками, не стоили потраченного на них времени. Тем более, мамы и бабушки обычно сидели в засаде и, чуть что, выскакивали на помощь мальчику. С голодухи обратив свой взор на залетных шабашников, богомолка исправно таскалась и на стройку, и на рыбалку, и даже пошла на крайние, неслыханные для нее, меры - потратилась на суши. Но, многообещающе кривоногий друг, по-кавалеристски лихо, укатился в даль, увозя с собой и жезл, и мечты о близнецах в чепцах и слюнявчиках, чинно пьющих чай на веранде нового Дома. Нащупав айфон последней модели, который она пока не светила излишне дотошным перетятькам, преподобная в очередной раз выслушала издевательски равнодушные гудки у абонента Палыча. Со стоном перевернувшись на кровати, и сжав тонкие губы в нитку, Мария надела новенькие дорогущие наушники, чтобы не слышать с разбегу выбивающую головой запертую дверь Лыську, и врубила музыку погромче: Младший лейтенант, мальчик молодой! Все хотят потанцевать с тобой Если бы ты знал женскую тоску По сильному плечу Младший лейтенант, бередит сердца Безымянный палец без кольца Только я твоей любви ни капли не хочу Только я твоей любви ни капли не хочу Только я твоей любви ни капли не хочу
Разогнав злобно верещавшим клаксоном новенького блестящего автомобиля кур, с деловым видом разгребающих дорожную пыль, и зазевавшихся старух, ковылявших с обедни, преподобная Мария лихо припарковалась у трехметрового забора. Рука на автомате цапнула айфон последней модели, чтобы заснять дежурную деревенскую идиллию для блога: ободранные лютики-цветочки, бескрайние дивеевские поля и маковки церквей. Эта благостная пастораль под музыку из советских кинофильмов отлично заходила недалеким перетятькам и стимулировала продажи православных боксов. Ну-с, приступим, - нахмурив брови и стиснув губы-нитки, праведница с ноги распахнула калитку в свои тайные владения. Властный взгляд опытного режиссера-постановщика сразу выхватил мельчайшие детали картинки. Серые тонкие губы сжались еще плотнее, а глаза вполне можно было использовать как инструмент для шоковой заморозки овощей и фруктов. Бригада рабочих, трудившаяся над постройкой секретного особняка нищей многодетной матери, как по команде заткнулась, втянула головы в плечи и зашуршала вдвое быстрей. Бабка, в неизменных гороховых штанах, в испуге, замахала картонкой над жирнющим шашлыком со сверхзвуковой скоростью, раздув угли до температуры сталелитейного завода. Люсик, как обычно, стиравший трусишки сестрам, сидя под сиротской рябинкой, боязливо улыбнулся матери и быстрее заработал руками в мыльной воде, забормотав молитву себе под нос. Лыся в материнских трусах эпохи Дома-2 с кокетливой надписью "rabbit", надетых задом наперед, сидела под лавкой в покосившемся реквизитном домике, который успешно выдавался за основной, и меланхолично жевала сухарики батюшки Серафима, предусмотрительно припрятанные от прожорливых крольчат заботливой старшей сестрой. Тазики, наевшись втихаря конфет, валялась в траве около газонокосилки и развлекалась корчаньем рож крольчатам, от которых боязливый Люсик вздрагивал, а Лыся закатывалась истеричным смехом. Недобро зыркнув для острастки в сторону рабочих, размашистым мужским шагом Мария прошествовала к семейству. Так, - каркнула она, - сегодня снимаем семейный пикник и готовим консервы стрижки газона на все лето. Люсик, бросай трусы, потом достираешь, по моей команде, катишь газонокосилку строго по разметке. Мамо, улыбаемся и машем. И не спалите шашлык, я с заутренней о нем мечтала. Лиза, ты нарисовала картинку как вы с папой кормите кроликов? А как идете в церковь, держась за руки? Обули Лысю в мои старые резиновые сапоги? Выпускайте ее только по моей команде, пусть мельтешит на заднем плане. И помните, мы не светим Дом, чтобы злые жестокие люди нас не сглазили. Времени в обрез, у меня сегодня маникюр, массаж и урок рисования, так что снимаем с одного дубля. Камера, мотор, поехали!
Чёрный укроп сбился в кучу на жире… Чёрные лохмы застряли в костях.. Мой мон амур нафеячил божественно то, чему рады в элитных гостях ..Тыкают вилками ,тыкают членами ,не удаётся гостям распознать .. Что за субстанция с серыми комьями??… Что за Мишлен,Бедгородскую мать?!
